Многие коренные жители Златоуста даже и не догадываются о существовании этого старого кладбища. Его называют "старым уренгинским", "немецким", "дореволюционным" и даже иногда "старым дворянским". Оно находится на широте 55°10'14.51"С и долготе 59°39'9.52"В, на высоте 540 метров над уровнем моря. Добраться до него можно как пешком, так и на автомобиле с высокой посадкой.

Старое Уреньгинское кладбище

Уреньгинское кладбище состоит из двух территорий – старой (закрытой) и новой (действующей). Старое кладбище возникло в конце XVIII века в верхней части горы Уреньга. В середине 19 века (1843 г.) на его территории была возведена каменная часовня с холодильным помещением для сохранения тел умерших в летнее время; центральный вход оформлен каменной аркой, по периметру сложена высокая каменная ограда. В течение почти полутора веков Уреньгинское кладбище (в обиходе называемое «Березовая роща») считалось основным некрополем Златоуста. В 1903 году во время рабочей забастовки был расстрелян мирный митинг рабочих перед домом горного начальства. Жертв расстрела (53 человека) похоронили на старом Уреньгинском кладбище.

Старое кладбище закрылось по решению горисполкома с 1 июля 1937 г. в связи "с переполнением". О кладбище и его сооружениях перестали заботиться, вскоре часовня, ворота, ограда, памятники на могилах разрушились. В 1967 году останки участников рабочего митинга перезахоронены в братской могиле на площади перед драматическим театром. Над могилой установлен памятник работы скульптора В. П. Жарикова.

В январе 1937 г. для нового Уреньгинского кладбища была отведена зона справа от Кувашинского тракта на Уреньге. Кладбище является действующим, в начале 21 века его территория расширена на 6,6 га (по расчетам, ее должно хватить до 2020 г.)

На старом Уреньгинском кладбище, фото 1971 года.

Остальное (в том числе большое количество фотографий того, что осталось от кладбища) под катом. Острожно, траффик.

Прокудин-Горский осенью 1909 года сделал фото западной части г. Златоуста, где видно на снимке видна роща, огороженная белым каменным забором с арочными воротами и часовней. Это и есть Старое Уреньгинское кладбище, тогда еще без приставки "старое" - см. фото 6.

Существует книга, описывающее это кладбище. Нижеследующая большая историческая справка как раз из нее.

Алексеев Е. П., Толкач В. Д. "Златоустовский некрополь". — Златоуст, 2005. — 216 с. В книге рассказывается об истории старого златоустовского кладбища открытого в конце ХVIII века на склоне горы Уреньга.

Некрополь под облаками

«Березовой рощей» называют старожилы это место на горе Уреньга. Огромные столетние деревья почти касаются облаков, а центр города лежит внизу как на ладони. Случайный прохожий первоначально даже не поймет, где он оказался, и лишь присмотревшись повнимательнее к каменным обломкам, разбросанным среди моря невысоких холмиков, осознает: это кладбище, некрополь, город мертвых.

Старое Уреньгинское кладбище возникло в конце ХVIII века, когда Златоустовский завод крепко встал на ноги, и почти полтора столетия оставалось главным местом погребения. На нем обрели покой первые уроженцы Златоуста, свидетели Пугачевского пожара, иностранные мастера из Золингена и Клингенталя. Здесь погребены легендарные мастера: Бушуевы, Бояршиновы, Швецовы, горные чиновники, сподвижники Аносова и Обухова, купцы и предприниматели, мастеровые и сельские обыватели, священники и учителя. На Старом кладбище хоронили жертв Златоустовской бойни 1903 года, умерших от ран белогвардейцев и бойцов Красной армии, погибших от голода и эпидемий. Сколько людей обрело здесь вечный покой — нам уже точно не узнать; но число погребенных исчисляется десятками тысяч.

«Холодный пепел мертвых не имеет заступника, кроме нашей совести, все безмолвствует вокруг древнего гроба! Глубокая тишина его прерывается только благословениями или проклятиями идущих мимо и читающих гробовую надпись», — писал Н.М. Карамзин, автор знаменитой «Истории государства Российского». Увы, словно беспощадный ураган прошелся по старому кладбищу: разбиты монументы, перевернуты надгробия, в кучу свалены обломки мраморных плит. Процесс уничтожения кладбища продолжается: пройдет еще несколько лет, и исчезнут последние надгробия, разрушатся кладбищенские стены, зарастут могилы. Камень и металл оказались бессильны сохранить память об ушедших — так пусть хрупкая бумага донесет до современного читателя имена его предков.

Может быть, тогда все измениться к лучшему, вокруг кладбища будет восстановлена каменная ограда, внутри поставлена часовня, могилы очищены, а уцелевшие надгробия приведены в порядок. По старой мощеной дороге люди будут подниматься сюда и среди теней забытых предков ощущать нити, связывающие их с прошлым и будущим, с призрачным и вечным. А пока без оград и надгробий, без плит и крестов, заросший крапивой и лебедой город мертвых, вознесенный под облака, пристально взирает на суетную жизнь города живых.

История Старого Уреньгинского кладбища

Первые строители Златоуста пришли на Южный Урал из центральных районов России, и, наверное, все вокруг казалось им чужим и непонятным: горы и леса, река и небо. Не одно десятилетие прошло, прежде чем появилось чувство родины, и лишь тогда окружающая природа стала для них любимой и близкой. Родина — не просто официальное место рождения: это пространство, связанное с процессом мироосознания, с воспоминаниями о прошедшей жизни, с думами о предках. Именно могилы близких привязывают человека к земле, навеки делают ее родной и почитаемой.

Согласно документам, обнаруженным исследователями, первое место захоронения в Златоусте находилось на восточном склоне горы Бутыловки — там, где сейчас располагается городской драматический театр. Это первое кладбище существовало недолго: поселение быстро росло, и место для захоронений в конце ХVIII века перенесли на Уреньгу. Своеобразный горный рельеф Златоуста сказался на выборе места для погребений: во время весенних паводков и обильных дождей низины часто затоплялись, тогда как на вершине «отеческие гробы» прибывали в надлежащей сохранности. Да и прекрасная панорама, открывающаяся с вершины, дает ощущение близости к небесам, торжественного покоя и величия. Путь на кладбище — вверх по вымощенной булыжниками дороге — пришлось пройти практически всем жителям дореволюционного города, для многих этот путь стал последним.

Златоуст рос, и вместе с ним росло кладбище. Наверное, были на нем и деревянные голубцы, и кованные железные кресты, и массивные чугунные плиты. Выходцы из центральных областей России принесли с собой свои похоронные обряды и ритуалы, а немецкие мастера-оружейники строго придерживались обычаев предков. Так внутри Уреньгинского некрополя сложилась определенная система захоронений. Лютеранские могилы располагались в северо-западной части кладбища, к ним примыкал небольшой участок с католическими надгробиями.

От надгробий конца ХVIII — первой половины ХIХ века до наших дней не сохранилось почти ничего. Наиболее древний из сохранившихся памятников — надгробная плита Эдуарда Вейерсберга, мастера по точке и полировке клинков Оружейной фабрики, умершего в 1848 году (хотя, вполне возможно, памятник мог быть установлен позднее). Среди сохранившихся надгробий второй половины ХIХ — начала ХХ века можно обнаружить памятники мастерам-оружейникам Карлу Бентхену, Арнольду Брунохлеру и Федору Лорху, аптекарю Даниилу Полю, купцу 2-й гильдии Алексею Сорокину, надворному советнику Александру Фетисову, потомственному почетному гражданину Василию Лузину, известному златоустовскому предпринимателю Егору Пролубникову.

Из архивных документов известно, что в 1843 на кладбище была выстроена каменная часовня для положения умерших в летнее время до трехдневного срока и для службы в Радуницу.

Рядом с кладбищем находилась Иоанно-Златоустовская церковь, которую в народе именовали кладбищенской. На старых фотографиях с панорамой Златоуста можно заметить у кладбища скромное, кубической формы здание. Фотографии, где эта церковь снята крупным планом, пока не обнаружены. Представление о снесенной в 1930-х годах Иоанно-Златоустовской церкви можно получить по описи инвентарного имущества составленной в 1920 году. В описи отмечается, что это был «храм полукаменный, крытый железом, внутри неоштукатуренный, в нижнем этаже храма — помещение богадельни»2. В церкви имелось шесть колоколов (самый крупный весил 75 пудов) и семнадцать больших и малых икон.

Священнослужителей, заводских администраторов и членов их семей часто хоронили в церковной ограде. Целый некрополь сложился вокруг Трехсвятительской церкви (в народе ее часто называли Никольской). Известно, что после сожжения пугачевскими отрядами единственной на Златоустовском заводе церкви (31 мая 1774) для отправления религиозных обрядов была приспособлена полукаменная часовня, которую в 1776 освятили во имя святого Николая Чудотворца. До постройки в 1842 году Свято-Троицкого собора, Никольская церковь являлась главной на Златоустовском заводе. В 1875 году ее решили перестроить. При разломке старых стен и копке ямы для фундамента под новое здание было обнаружено много старых могил. Памятники с уничтоженных могил свалили в одну кучу, мраморные надгробия были частично перебиты, частично растеряны, чугунные — пущены в переделку. Очевидно, должного внимания к надгробным памятникам в то время не было. Останки погребенных были извлечены из раскопанных могил и собраны в один ящик, который перевезли на Уреньгинское кладбище и закопали. Был ли на этой общей могиле установлен какой-нибудь памятный знак — неизвестно.

Среди раскопанных могил была и могила главного управляющего Златоустовскими заводами во время владения А.А. Кнауфа (1797—1811), коммерции советника Ивана Алексеевича Карелина. Этот администратор был известен благодаря суровому режиму, введеному на заводах во время его правления. Златоустовский краевед Н.К. Тимофеев вспоминал: «Мне довелось быть в числе зрителей перед прахом бывшего администратора завода Карелина. Понятно, с каким любопытством рассматривала собравшаяся толпа его прах, представшего перед публикой через 70 лет после своего погребения: огромного роста, казавшийся цельным, но как бы подернутый пепельным налетом, в длинном сюртуке, в брюках и сапогах, он невольно приковывал внимание столпившихся, среди которых оказались многие, знавшие от своих предков об эпохе его управления, полного произвола и жестокости в обращении с крепостным населением завода. Когда рабочие приступили к извлечению гроба, то все превратилось в прах, за исключением черепных костей да золотого кольца, кости были перевезены в общую могилу, а на поспешно проданное кольцо были устроены поминки…».

Построенную на месте Никольского храма новую церковь освятили в 1880 г. во имя трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Уже во время строительства нового здания начинают возникать и новые захоронения вблизи церкви.

Одним из первых при Трехсвятительской церкви был похоронен священник Василий Переберин, уважаемый златоустовцами за праведную жизнь и человеколюбие. Проводить его в последний путь пришли почти все жители города. Во второй половине ХIХ века городские власти уделяют особое внимание благоустройству разросшегося кладбища.

Из документа видно, что основная часть собранных средств шла на содержание при кладбище двух сторожей. Для благоустройства кладбища необходимы были добровольные пожертвования состоятельных горожан. Известно, что в 1880-х годах коллежский секретарь Максим Фетисов внес в бюджет городской Думы 1000 рублей на ограду Уреньгинского кладбища и сохранившаяся до наших дней каменная стена вокруг некрополя построена на эти средства.

Для изготовления надгробий, кроме дерева и металла, широко применялся камень, по большей части мрамор. Месторождения мрамора в Златоустовском горном округе были известны с начала ХIХ века. Постепенно частная добыча мрамора получила широкое распространение, и в конце века ряд златоустовских купцов и предпринимателей арендовали участки мраморных залежей. В городском архиве сохранились прошения М.Т. Баклушина, М.М. Думенова, Ф.А. Лорха, В.А. Казакова о разрешении на добычу мрамора. Из этих документов видно, что добыча мрамора производилась в Пугачевском урочище (в 10 верстах от села Сыростан), близ мельницы Кузнецова (в 6 верстах от Миасса) и в Шишимских горах (близ деревни Медведевки). Большой популярностью в начале ХХ века пользовался шишимский мрамор, отличавшийся чистым белым цветом. Этот мрамор использовался для облицовки фасада музея изящных искусств имени Александра III в Москве (ныне Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина) и для отделки Большого Ливадийского дворца в Крыму. Фабрику по обработке мрамора в Златоусте имел купец Василий Антипович Казаков, его продукция имела спрос на всем Урале. На фабрике Казакова была изготовлена большая часть мраморных надгробий Уреньгинского кладбища. В городе существовали и различные артели по обработке камня, продукция которых была более грубой и кустарной. Функционировали в Златоусте и частные кузницы (в начале ХХ века их было шестнадцать), в которых можно было заказать кованые изделия: кресты, решетки для могил, различные детали памятника.

На сегодняшний день сохранилось чуть больше двухсот надгробий, часть из которых сброшена с могил и стащена в кучи – поэтому установить, где они находились первоначально, не представляется возможным. Все сохранившиеся дореволюционные надгробия

выполнены из камня (в основном из мрамора), и лишь несколько памятников советского периода изготовлены из бетона. Ни одного деревянного креста, который «украшал» могилы бедняков, ни одного надгробия из металла не сохранилось. Кое-где на территории кладбища встречаются ржавые пруты, торчащие из земли: это все, что осталось от разнообразных кованых оград, литых крестов и чугунных плит, уничтоженных без остатка. До сих пор не обнаружено ни одной фотографии кладбищенских памятников, хотя обычай фотографировать похоронные процессии и надгробия существовал с конца ХIХ века. Поэтому остается надежда, что рано или поздно такие снимки будут найдены.

Обидно, что большая часть памятников исчезла сравнительно недавно, в послевоенное время: многие златоустовцы старшего поколения еще помнят разнообразные обелиски и колонны на могилах, рассказывают даже о мраморных бюстах и фигуре ангела, установленных на захоронениях. Особый интерес вызывали склепы, от которых сейчас остались лишь полузасыпанные ямы. Один из склепов приписывают семейству купца Шишкина, чей дом, один из красивейших в Златоусте, был сломан в конце ХХ века. В склепе купцов Михайловых был похоронен известный художник и гравер Я.Д. Варламов7 (был женат на дочери купца Федора Михайлова). Житель Златоуста В.Г. Судаков (р. 1931) вспоминает: «В детстве, из любопытства, я с мальчишками часто бегал на кладбище в березовую рощу. Там было много памятников, имелись даже склепы. В один из них мы через пробитое отверстие залезали внутрь. В склепе было темно и пусто — видимо, из него уже все вынесли. Хорошо мне запомнился и другой склеп, сложенный из каменных блоков. Вход в него закрывала железная дверь с массивным замком. Поверх склепа была устроена площадка, устланная мраморными плитами. По углам этой площадки стояли полированные мраморные кубы, наверху которых лежали чугунные шары. Между кубами были натянуты железные цепи, и шары и цепи были окрашены в черный цвет. Посредине площадки стояла круглая каменная беседка с мраморными скамейками внутри. Крышу беседки, сделанную в виде купола, поддерживали мраморные колонны с желобками».

Современные жители Златоуста удивляются мраморным надгробиям в виде пней, где искусно воспроизведенная кора и спилы ветвей деревьев удивляют реалистически точной манерой. Подобные памятники были широко распространены на горнозаводском Урале, и сейчас подобные пеньки можно встретить на кладбищах Екатеринбурга, Полевского, Мраморского.

Несколько подобных мраморных пней сохранилось и на Старом Уреньгинском кладбище, среди них — надгробие семейства Варгановых и памятник на месте погребения титулярного советника А.Ф. Бринкера. Надгробия завершались утраченными ныне крестами, которые часто делались в виде двух тонких стволов. Популярно было и надгробие в виде валуна, на одной стороне которого помещалась надпись, а на вершине устанавливался крест. До наших дней дошли надгробия-валуны В.Р. Ибах и А.А. Горностаева. Надгробие в виде саркофага установлено на могиле Я.Н. Маршалова.

Больше всего сохранилось надгробных плит, некоторые из них уже частично скрыты землей. Плиты с могил Н. Линд, М.И. Кабановой, семейства Казаковых дают образцы традиционных для второй половины ХIХ — начала ХХ века композиций. Рядом с ними — надгробная плита крестьянки И.В. Суходоевой грубой кустарной работы. От многих памятников сохранились лишь части: мраморные кубы с геометрическим и растительным орнаментом, колонны с ниспадающей тканью. На мраморных обломках встречаются изображения якоря (он может символизировать профессию покойного либо конец его земного плавания), венков, гирлянд, ангелов. Сохранился рельеф богоматери с младенцем: их лики старательно стесали чьи-то «усердные» руки. Из надгробий советского периода сохранились единицы.

Иначе выглядят могилы сельских кладбищ, где «неукрашенным могилам есть простор», где «близ камней вековых, покрытых желтым мохом // Проходит селянин с молитвой и со вздохом». Бедняк, при жизни едва сводивший концы с концами, получает после смерти деревянный крест, могила его через непродолжительное время зарастает травой, но скромных холмик будет вызывать у прохожих более сентиментальные чувства, чем пышная гробница богача.

Златоустовские краеведы рассказывают, что подобная участь постигла погибших во время беспорядков 13 марта 1903 года: жертвы расстрела (по данным властей их было 45, по мнению советских историков — 69) были похоронены в братской могиле у кладбищенской ограды. Могила эта, не отмеченная памятным знаком, со временем потерялась, и для перезахоронения погибших 13 марта на площади III Интернационала в 1967 году были взяты останки из случайных могил. Автор памятника жертвам расстрела 13 марта 1903 года скульптор В.П. Жариков предлагал установить монумент непосредственно на территории Старого Уреньгинского кладбища, но советские традиции требовали создания революционного некрополя в центре города.

Малоимущих жителей Златоуста и нищих хоронили за счет городской казны. Постановление правительства от 2 августа 1914 года определяло денежную сумму за содержание в больнице нижних воинских чинов, за погребение, за изготовление и установку намогильных крестов. В Уфимской губернии содержание больного воина обходилось в 99 копеек в сутки (без платы за медикаменты), погребение умершего стоило 5 рублей 15 копеек, изготовление и установка креста — 79 копеек9. По-другому обстояло дело с погребением именитых и знаменитых людей города: их похороны становились заметным событием в жизни города, и участие в траурной процессии принимали все жители Златоуста. Так хоронили в ограде при железнодорожной церкви у станции Златоуст героя русско-японской войны, командира Мокшанского полка полковника Павла Петровича Побыванца.

Революционные потрясения стали временем, когда похороны превращаются в политические манифестации. На Уреньгинском кладбище хоронят бойцов городского отряда Красной Гвардии, погибших в бою с чехословацкими легионерами на станции Златоуст 27 мая 1918 года. Первым советским монументов становится памятник на могиле 27 подпольщиков, расстрелянных в 1919 году (городской сад, площадь III Интернационала). Автором памятника называют известного златоустовского гравера В.А. Киселева. По его проекту был выполнен обелиск из шишимского мрамора, украшенный бронзовыми лавровыми венками и траурной лентой с выгравироваными именами погибших. Обелиск венчает звезда. В несколько измененном виде это надгробие сохранилось до наших дней.

Златоуст в марте 1919 находится под властью армий адмирала Колчака. Отсюда можно предположить, что Озолин был представителем антибольшевистских сил. С другой стороны, памятник на его могиле могли установить уже после прихода красных (на что указывает орфография без ). Парадокс в том, что под подобной эпитафией могли «подписаться» как белые, так и красные: и те, и другие много говорили об «идее справедливости».

От захоронений советского периода сохранились в основном бетонные обелиски и плиты — грубые и кустарные, с кривыми буквами и орфографическими ошибками в тексте. Последнее по времени из сохранившихся памятников, надгробие семейства Клюкиных датируется 1933 годом. Официально кладбище решением горисполкома с 1 июля 1937 года было закрыто по причине «переполнения».

За время своего более чем столетнего существования Уреньгинское кладбище, несомненно, было связано у местного населения с различными легендами и историями, слухами и суевериями. Из этого богатого «кладбищенского фольклора» до нас дошла пока лишь одна история из воспоминаний военного летчика Владимира Журавлева. В 1930-х годах будущий летчик в компании друзей-подростков пришел на старое кладбище, чтобы сфотографировать могилу разбившегося во время гастролей в Златоусте, циркового актера (родственники покойного просили выслать им фотографию захоронения). Во время фотосъемки молодые люди увидели странные очертания белой фигуры (привидение!) и, объятые страхом, бежали прочь. Впечатление от увиденного было столь велико, что Журавлев — человек, доказавший на фронте свое мужество и не раз смотревший смерти в лицо, — по прошествии многих лет рассказал о поразительном событии в своих воспоминаниях. Остается надеется, что со временем обнаружатся и будут опубликованы новые документы и факты, связанные со Старым Уреньгинским кладбищем. Пока же история Златоустовского некрополя остается более чем фрагментарной и туманной.

Оставшееся бесхозным кладбище стремительно разрушается: старожилы рассказывают, что с него машинами вывозили на переплавку чугунные плиты и решетки, мраморные надгробия использовались в качестве строительного материала. Отдельные жители тоже не стеснялись поживиться за счет мертвых, благо никакого наказания или осуждения со стороны властей не было. До основания сломали кладбищенскую церковь и часовню, немало порушили и просто «развлечения ради»: с надгробий сбиты рельефы, имена и даты, рядом с «петроглифами» советской эпохи следы современного маркера. Сейчас на территории кладбища пасется скот, обилие пластиковых и стеклянных бутылок указывает на любовь к этому месту окрестных пьяниц, а кучи мусора близ ограды демонстрируют, что жители ближайших домов нашли старому кладбищу новое применение.

Приходится констатировать печальный факт: уникальный Златоустовский некрополь, создававшийся более сотни лет, уничтожен. Лишь жалкие следы оставляем мы от него своим потомкам. Сейчас надо думать о том, как сохранить «Березовую рощу» с оставшими безымянными могилами. Дикостью и кощунством было бы застроить эту территорию какими-либо объектами, ведь слишком много потерял Златоуст из своей 250-летней истории и культуры, слишком мало осталось в черте города мест, где ощущается прошедшая эпоха. Старое Уреньгинское кладбище должно стать историко-заповедной зоной, где каждый человек мог бы почувствовать неразрывные нити, связующие его с прошлым и настоящим, с божественным и земным, с родиной, с вечностью.

Выписки из метрической книги

Сохранились метрические книги со списками, содержащими имена погребенных, их возраст и причины смерти. В книге “Златоустовский некрополь” есть выписки, касающиеся именно Старого Уреньгинского кладбища. Кроме того, что очень хороша заметна именно младенческа смертность, причины остальных смертей самые разнообразные.

Например (я выписал): от нервной горячки, от опухоли, от оспы, от падучей болезни, замерз, от горячки, от старости, от боли в животе, от родимца, замучилась родами, утонул, от водобоязни, от чахотки, от раны на голове, от обжегу, от ушиба, от рвоты, от водянки, от апоплексии, от воспаления мозга, от перелома ноги, от лихорадки, от нервной болезни, от поноса, от воспаления легких, убит на дороге, от скарлатины, от круппа, от кори, от ущемления грыжи, от паралича, от золотухи, от употребления вина, от прилива крови, от геморроя, утонул в пруду, от паралича сердца, задавлен стеной, застрелен, от ревматизма, от худобища, застрелился в следствии психического расстройства, от рака, от нарыва в горле, от слабого рождения, от хронического катара желудка, от излишнего употребления вина, от простуды, от кашля, обгорел, от упадка сил, от испуга, от сердцебиения, от ушиба мельничным камнем, от ушиба лошади, от тяжкой раны в глазу, от катара кишек, от причиненных ему побоев, от костоеда, отравился, от дифтерита, от порока сердца скоропостижно, от белой горячки, от воспаления брюшины, от гнилокровия, от омертвления голени, от склероза сосудов, от самозадушения, задавлен поездом, от старческого истощения организма, от маразма, от рака внутренностей, от запоя, от карбункула, замерз на горе Татарке, от нефрита, от раны полученной от беспорядков 13 марта, найден мертвым в лесу, от антонова огня, удавился, от пьянства и старости, от саркомы, от потери крови по раздавлении бедра, от туберкулеза легких, задавлен возом, от скарлатины, убитая громом, от укуса бешеной собаки, убит во время драки, зарезанный поездом, от английской болезни, от грудной жабы, убит в бою, от надсады и т.д.

Табель о рангах

«Табель о рангах» — закон о порядке прохождения государственной службы, изданный в России Петром I в 1722 году. В ХVIII — ХIХ вв. «Табель о рангах» претерпела ряд изменений. Закон от 1856 года установил более высокий класс для достижения потомственного дворянства: IV — для гражданских и VI — для военных и военно-морских чинов; для получения личного дворянства – всем видам служб с IХ класса; чины с ХIV по Х класс получили звание «почетных граждан». ХI и ХIII классы перестали присваиваться, но нумерация не изменилась. V класс остался только для гражданских и придворных чинов. В 1722 при составлении «Табели о рангах» в число статских чинов были включены и некоторые горные чины: обер-бергмейстер, маркшейдер, механикус. В 1734 Сенатом были введены новые горные чины, а горные чиновники наделены правами офицеров. По штатам берг-гауптманы занимали должности высших служащих в центральном аппарате управления горнозаводской промышленностью; гиттенфервальтеры и маркшейдеры выполняли обязанности заводских управителей; бергмейстеры руководили рудниками; берг-гешворены и шихтмейстеры занимали должности заводских, рудничных и промысловых смотрителей. Горные чиновники ХIII — ХIV кл. занимали административные должности в заводских и окружных конторах, а служащие нижних горных чинов — обязанности заводских и цеховых надзирателей. В 1834 горное управление получило военную организацию — был создан Корпус горных инженеров. Ниже приводим более подробные сведения о горных чинах.

Берг-гауптман (нем. Berg — гора, Hauptmann — начальник), горный чин VI класса по «Уставу о службе гражданской» (1832). К 1834 соответствовал чинам полковника, капитана 1-го ранга, коллежского советника.

Берг-гешворен (нем. Berg — гора, Geschworen — присягнувший, т.е. присяжный хранитель рудников), горный чин ХIII класса по «Штату чинов при Сибирских горных заводах» (1734); ХII класса по «Уставу о службе гражданской» (1832). К 1834 соответствовал чину губернского секретаря.

Бергмейстер (нем. Berg — гора, Meister— мастер, т.е. горный мастер), горный чин Х класса по «Табели о рангах» (1722), IХ класса по «Штату чинов при Сибирских горных заводах» (1734); VIII класса по «Уставу о службе гражданской» (1832). К 1834 соответствовал чину капитан-лейтенанта.

Фотографии Старого Уреньгинского кладбища.

Судя по фотографиям, которыя я видел в интернете. Каждым годом от кладбищая остается все меньше. Поэтому не лишним будет дать отметку для этих фотографий - по состоянию на июнь 2014 года.

/все фотографии кликабельны/

1. Вид на старое кладбище с правого нижнего угла (если смотреть по плану выше).

2. Березы, облака, лето...

3. Кладбище густо усыпано частями каменных надгробий. Их много.

4. Но гораздо больше небольших земляных холмиков - то, что осталось от могил. Даже удивительно, как за столько времени земля не просела.

5. Кто-то положил или ветром принесло?

6.

7.

8. Даже не верится, что это - кладбище.

9. Некоторые надписи на плитах читаются, но большинство уже нет.

10. Тяжелые плиты вдавлены временем в землю.

11.

12.

13. Латинский крест. В России среди православных латинский крест зачастую считался несовершенным и презрительно назывался «крыж».

14.

15.

16. Видно, что что-то написано, а что - не прочитать.

17.

18.

19. Есть надгробья с немецким шрифтом.

20.

21.

22.

23.

24. Даты, если читаются, везде старые. Вот 1909-й год.

25.

26.

27.

28. На каменной плите вырезана поверх старой надписи новая. Только не разобрать уже ни ту, ни другую.

29. В тени березовой рощи. Пока ходил под этими березами в траве, боялся клеща подцепить.

30.

31.

32.

33.

34.

35.

36.

37. На фото заметна дорога из булыжника - это вход на кладбище.

38.

39. Виды на Златоуст. Здесь включал встроенный HDR.

40.

41.

42.

43.

44.

45. Основная масса памятников в горизонтальном положении.

46. Имена....

47.

48.

49.

50.

51. В надгробных текстах можно встретить краткие фразы в традиционном православном духе: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа», «Миръ праху твоему», «Вечная память», «помяни ее Господи во царствии твоемъ», «Души ихъ во благихъ водворятся», «Святый Боже. Святый крепкий. Святый бессмертный. Помилуй нас!», «Да будет Господи воля твоя», «Грехъ юности моей не помяни», «Неисповедимы судьбы твои господи», «Миръ праху незабвенныхъ», «Переделъ положилъ ея и мне не преидеши», «Аще безаконiя назриша. Господи, господи кто постоитъ».

52. Редко, но встречаются и развернутые эпитафии.

53. Вряд ли приведенные эпитафии были оригинальны. Скорее всего, они являются трафаретными поэтическими образцами, популярными среди состоятельных кругов златоустовского населения.

54.

55.

56. Зелень поглощает...

57.

58.

59. Просто огромный камень в качестве надгробия.

60.

61.

62. Хотелось бы больше откмментировать фото, но к сожалению, ничего добавить к тому, что есть уже, нельзя.

63.

64.

65.

66.

67.

68. Уцелевшая часть кладбищенской ограды. За оградой улица Ванага.

69.

70. Оцените толщину стены.

71.

72.

73.

74.

75.

76. Большинство остатков каменных надробий без каких-либо надписей. Теперь это просто фигурные булыжники.

77.

78.

79.

80. Дорога через кладбище.

81.

82.

83.

84. Наверное уже много таких надробий, которые полностью "утонули" в земле.

85.

86.

87.

88. Кстати, нигде на фотография, я не "заваливал" горизонт. Просто сами кладбищенские памятники лежат под различными углами да еще и само кладбище расположено на склоне Уреньги.

89.

90.

91. Дореволюционная орфография. Здесь она встречается частенько.

92.

93.

94.

95. Титулярный советник. Теперь уже никто и не помнит, что это означает.

96.

97.

98.

99.

100. Откуда-то занесло кирпичную кладку. Здесь она смотрится очень необычно.

101.

102.

103.

104.

105. В траве не очень хорошо видно рельеф, но тут холмики-холмики-холмики... могилы.

106.

107.

108.

109.

110.

111. Развалины...

112.

113. Учительница.

114.

115.

116. Клеймо златоустовского мастера по изготовления каменных памятников.

117.

118.

119.

120.

121. Все валяется в беспорядке.

122.

123. Какие-то даты подписаны сверху.

124.

125. Даты: 1842-1901.

126.

127. За оградой - первая кедровская улица.

128.

129.

130.

131.

132. Кто под этими плитами? Да так с чисто научной точки зрения... наверное, уже никого и ничего.

133.

134. Уже очень давно тут нечего восстанавливать.

135.

136.

137. Крест уже новый. Относительно, конечно.

138. Как стояло, так и упало.

139.

140.

141.

142.

143. Дорогому другу...

144.

145.

146.

147.

148.

149. Старые деревья.

150.

151.

152.

153. Железный православный крест. Неужели с тех времен? Вряд ли...

154. Хотел попробовать перевернуть какую-нибудь плиту, посмотреть может надпись есть с другой стороны. Не получилось даже сдвинуть - камни невероятно тяжелые.

155. Красиво...

156.

157.

158. Под завалами из спиленных веток.

159.

160.

161.

162.

163.

164. Все зыбыто...

165.

166. Все зарастает.

167.

168.

169.

170.

171. Местами кладбще уже превратилось в поле.

172. Местная ребятня тут уже даже в футбол играет. Без шуток.

173.

174.

175.

176.

177.

178. Сложно найти вертильно стоящие памятники.

179.

180.

181.

182.

183.

184.

185.

186. Как это устояло среди того, что вокруг?

187.

188.

189.

190.

191. Все вверх тормашками.

192.

193.

194.

195.

196.

197.

198.

199. Здесь наверное был склеп.

200. Сейчас даже не угадать, что и как тут было раньше.

201.

202.

203.

204.

205. Остатки склепа. Замусорены.

206.

207.

208. Местные из каменных памятников собрали себе что-то вроде беседки. Даже комментировать нечего...

209.

210.

211.

212.

213.

214.

215. Дорога через кладбище для местных жителей давно стала обыденной и повседневной. Везде протоптаны тропинки.

216.

217.

218.

219.

220.

221. Памятник в виде спиленного дерева. таких не много, но встречаются.

222.

223.

224.

225.

226.

227. Кресты повалены.

228.

229.

230.

231.

232. Встречаются каменные могильные памятники с масонскими знаками. Равносторонний треугольник/Трилистник/Трикетра (“готическая розетка”, треугольник из трех дуг) – христианский символ Святой Троицы. Также может выглядеть как треугольник в круге, трикетра в круге, круг в треугольнике. Кроме того, треугольник используется для символа “Всевидящего Ока” (глаз в равностороннем треугольнике). Всевидящее Око, заключенное в треугольник и круг символизирует вечность Святой Троицы.

233.

234.

235.

236.

237. Пеньки разрушенные постаменты.

238.

239.

240.

241.

242.

243. Еще один пенек... каменный.

244.

245.

246.

247.

248. У края кладбища.

249.

250.

Сейчас в администрации Златоуста ведутся разговоры о восстановлении Старого Уреньгинского кладбища. Вот только было бы что восстанавливать... Даже не могу представить, как бы это могло выглядеть...