Апериодика из Златоуста

Апериодика // авторский блог из Златоуста

Война

Подписаться на эту метку по RSS

Воспоминания о войне

Просмотров: 2587Комментарии: 0

В пропагандистских фильмах и книгах советские солдаты - это бравые, веселые ребята, которые прошли всю Европу до Берлина, победили Гитлера и уничтожили фашизм. У них простые светлые лица, широкие плечи и добрая улыбка освободителя. У них армейская выправка, красивая форма и медали на груди. Они победители! Они герои! Они смотрят на нас со старых фотографий... такие настоящие и такие живые. Живые!...

Но живые ли?... Настоящие герои войны остались на полях сражений. В окопах, в грязи, в болоте... и их смерть скорее всего не была ни героической, ни яркой... их смерть была обыденной статистикой, повседневной реальностью. Они умирали, умирали и умирали... и далеко не всегда это было действительно необходимо. Но именно их жизнями выстелена дорога до Берлина. Именно их предсмертными вздохами ковалась победа. Именно они заплатили ту чудовищно огромную цену войны.

Солдат-победитель на самом уже мертв...

Рукопись этой книги более 30 лет пролежала в столе автора, который не предполагал ее публиковать. Попав прямо со школьной скамьи на самые кровавые участки Ленинградского и Волховского фронтов и дойдя вплоть до Берлина, он чудом остался жив. «Воспоминания о войне» — попытка освободиться от гнетущих воспоминаний. Читатель не найдет здесь ни бодрых, ура-патриотических описаний боев, ни легкого чтива. Рассказ выдержан в духе жесткой окопной правды. Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей страны.

...

[Брошенная советская техника и погибшие красноармейцы]

Брошенная советская техника и погибшие красноармейцы

Николай Николаевич Никулин "Воспоминания о войне".

В армейской жизни под Погостьем сложился между тем своеобразный ритм. Ночью подходило пополнение: пятьсот — тысяча — две-три тысячи человек. То моряки, то маршевые роты из Сибири, то блокадники (их переправляли по замерзшему Ладожскому озеру). Утром, после редкой артподготовки, они шли в атаку и оставались лежать перед железнодорожной насыпью. Двигались в атаку черепашьим шагом, пробивая в глубоком снегу траншею, да и сил было мало, особенно у ленинградцев. Снег стоял выше пояса, убитые не падали, застревали в сугробах. Трупы засыпало свежим снежком, а на другой день была новая атака, новые трупы, и за зиму образовались наслоения мертвецов, которые только весною обнажились от снега, — скрюченные, перекореженные, разорванные, раздавленные тела. Целые штабеля.

О неудачах под Погостьем, об их причинах, о несогласованности, неразберихе, плохом планировании, плохой разведке, отсутствии взаимодействия частей и родов войск кое-что говорилось в нашей печати, в мемуарах и специальных статьях. Погостьинские бои были в какой-то мере типичны для всего русско-немецкого фронта 1942 года. Везде происходило нечто подобное, везде — и на Севере, и на Юге, и подо Ржевом, и под Старой Руссой — были свои Погостья…

В начале войны немецкие армии вошли на нашу территорию, как раскаленный нож в масло. Чтобы затормозить их движение не нашлось другого средства, как залить кровью лезвие этого ножа. Постепенно он начал ржаветь и тупеть и двигался все медленней. А кровь лилась и лилась. Так сгорело ленинградское ополчение. Двести тысяч лучших, цвет города. Но вот нож остановился. Был он, однако, еще прочен, назад его подвинуть почти не удавалось. И весь 1942 год лилась и лилась кровь, все же помаленьку подтачивая это страшное лезвие. Так ковалась наша будущая победа.

Кадровая армия погибла на границе. У новых формирований оружия было в обрез, боеприпасов и того меньше. Опытных командиров — наперечет. Шли в бой необученные новобранцы…

— Атаковать! — звонит Хозяин из Кремля.

— Атаковать! — телефонирует генерал из теплого кабинета.

— Атаковать! — приказывает полковник из прочной землянки.

И встает сотня Иванов, и бредет по глубокому снегу под перекрестные трассы немецких пулеметов. А немцы в теплых дзотах, сытые и пьяные, наглые, все предусмотрели, все рассчитали, все пристреляли и бьют, бьют, как в тире. Однако и вражеским солдатам было не так легко. Недавно один немецкий ветеран рассказал мне о том, что среди пулеметчиков их полка были случаи помешательства: не так просто убивать людей ряд за рядом — а они все идут и идут, и нет им конца.

Полковник знает, что атака бесполезна, что будут лишь новые трупы. Уже в некоторых дивизиях остались лишь штабы и три-четыре десятка людей. Были случаи, когда дивизия, начиная сражение, имела 6-7 тысяч штыков, а в конце операции ее потери составляли 10-12 тысяч — за счет постоянных пополнений! А людей все время не хватало! Оперативная карта Погостья усыпана номерами частей, а солдат в них нет. Но полковник выполняет приказ и гонит людей в атаку. Если у него болит душа и есть совесть, он сам участвует в бою и гибнет. Происходит своеобразный естественный отбор. Слабонервные и чувствительные не выживают. Остаются жестокие, сильные личности, способные воевать в сложившихся условиях. Им известен один только способ войны — давить массой тел. Кто-нибудь да убьет немца. И медленно, но верно кадровые немецкие дивизии тают.

Хорошо, если полковник попытается продумать и подготовить атаку, проверить, сделано ли все возможное. А часто он просто бездарен, ленив, пьян. Часто ему не хочется покидать теплое укрытие и лезть под пули… Часто артиллерийский офицер выявил цели недостаточно, и, чтобы не рисковать, стреляет издали по площадям, хорошо, если не по своим, хотя и такое случалось нередко… Бывает, что снабженец запил и веселится с бабами в ближайшей деревне, а снаряды и еда не подвезены… Или майор сбился с пути и по компасу вывел свой батальон совсем не туда, куда надо… Путаница, неразбериха, недоделки, очковтирательство, невыполнение долга, так свойственные нам в мирной жизни, на войне проявляются ярче, чем где-либо. И за все одна плата — кровь. Иваны идут в атаку и гибнут, а сидящий в укрытии все гонит и гонит их. Удивительно различаются психология человека, идущего на штурм, и того, кто наблюдает за атакой — когда самому не надо умирать, все кажется просто: вперед и вперед!

Однажды ночью я замещал телефониста у аппарата. Тогдашняя связь была примитивна и разговоры по всем линиям слышались во всех точках, я узнал как разговаривает наш командующий И. И. Федюнинский с командирами дивизий: «Вашу мать! Вперед!!! Не продвинешься — расстреляю! Вашу мать! Атаковать! Вашу мать!»… Года два назад престарелый Иван Иванович, добрый дедушка, рассказал по телевизору октябрятам о войне совсем в других тонах…

Инструкция о действиях при атомном ударе

Просмотров: 2658Комментарии: 2

Носик пишет.

Издание URA.Ru запустило вчера страшилку про ядерную войну. Будто бы памятку о последствиях атомного удара разослали членам Мосгордумы. Никаких подтверждений, что разослали, в публикации нет. Как нет и предположений, кто именно разослал.
Но сама «инструкция» с утверждением, что по Москве ударят в 6 часов вечера, чтобы застать врасплох героических чекистов, гуляет по интернетам больше 10 лет. И это даже не фольклор, а вполне себе авторское произведение.
Автор «Инструкции» — писатель Михаил Иосифович Веллер. Его повесть «Б. Вавилонская», где эта инструкция занимала целую главу, впервые напечатана в 2004 году, и не раз с тех пор переиздавалась. Отрывки из книги публиковались в «Огоньке», «Октябре» и «Новой газете».
Когда в следующий раз коллеги из URA.Ru надумают писать горячие новости по мотивам художественной литературы, рекомендую им напустить службу мониторинга на собрания сочинений Конан-Дойла, Уэллса, Чапека, Уиндэма, Адамса и Рубанова. Там можно почерпнуть довольно много актуальных новостей про конец света.

Сама инструкция действительно любопытная, поэтому скопирую ее сюда и настоятельно рекомендую ознакомиться.

Для того, чтобы вам было веселее – приложу скрин моделирования падения прямо на Златоуст ядерной бомбы “Малыш”, которую США 6 августа 1945 года на японский город Хиросима.

Ядерная бомба Малыш упала на Златоуст

Картинки иллюстрирующие зоны поражения при падении на Златоуст чего-то более современного из запасов США или России приложу в самом конце, под катом. Далее...

Воспоминания о войне

Просмотров: 2786Комментарии: 0

На днях прочитал книгу "Воспоминания о войне" за авторством Николая Никулина. И, надо признаться - впечатлен!

Поразительная книга, настоящая, жесткая, грубая в своей реалистичности и... интересная. Написана живым легким языком - читается влет, не оторваться никак, не смотря на то, что подчас вещи, описанные в книге, совершенно чудовищные, дикие.

Рукопись этой книги была написана в 1975-м году на основе воспоминаний и записей из армейских дневников. Она пролежала в столе автора целых 30 лет и лишь в 2007-м году была опубликована... В 2009-м году умер сам автор.

...

[Погибший пулеметный расчет Красной Армии]

Воспоминания о войне

Николай Николаевич Никулин "Воспоминания о войне".

Из штаба, по карте командовал армией генерал Федюнинский, давая дивизиям приблизительное направление наступления. Связь часто рвалась, разведка работала плохо. Полки теряли ориентировку в глухом лесу, выходили не туда, куда надо. Винтовки и автоматы нередко не стреляли из-за мороза, артиллерия била по пустому месту, а иногда и по своим. Снарядов не хватало…

Немцы знали все о передвижениях наших войск, об их составе и численности. У них была отличная авиаразведка, радиоперехват и многое другое.

И все-таки Погостье взяли. Сперва станцию, потом деревню, вернее места, где все это когда-то было. Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. «Эх, мать твою! Была не была!» — полезли они на немецкие дзоты, выкурили фрицев, все повзрывали и продвинулись метров на пятьсот. Как раз это и было нужно. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус, и пошло, и пошло дело. В конце февраля запустили в прорыв наш дивизион — шесть больших, неуклюжих пушек, которые везли трактора. Больше — побоялись, так как в случае окружения вытащить эту тяжелую технику невозможно.

Железнодорожная насыпь все еще подвергалась обстрелу — правда, не из пулеметов, а издали, артиллерией. Переезд надо было преодолевать торопливо, бегом. И все же только сейчас мы полностью оценили жатву, которую собрала здесь смерть. Раньше все представлялось в «лягушачьей перспективе» — проползая мимо, не отрываешь носа от земли и видишь только ближайшего мертвеца. Теперь же, встав на ноги, как подобает царю природы, мы ужаснулись содеянному на этом клочке болотистой земли злодейству! Много я видел убитых до этого и потом, но зрелище Погостья зимой 1942 года было единственным в своем роде! Надо было бы заснять его для истории, повесить панорамные снимки в кабинетах всех великих мира сего — в назидание. Но, конечно, никто этого не сделал. Обо всем стыдливо умолчали, будто ничего и не было.

Трупами был забит не только переезд, они валялись повсюду. Тут были и груды тел, и отдельные душераздирающие сцены. Моряк из морской пехоты был сражен в момент броска гранаты и замерз, как памятник, возвышаясь со вскинутой рукой над заснеженным полем боя. Медные пуговицы на черном бушлате сверкали в лучах солнца. Пехотинец, уже раненый, стал перевязывать себе ногу и застыл навсегда, сраженный новой пулей. Бинт в его руках всю зиму трепетал на ветру.

В лесочке мы обнаружили тела двух групп разведчиков. Очевидно, во время поиска немцы и наши столкнулись неожиданно и схватились врукопашную. Несколько тел так и лежали, сцепившись. Один держал другого за горло, в то время как противник проткнул его спину кинжалом. Другая пара сплелась руками и ногами. Наш солдат мертвой хваткой, зубами ухватил палец немца, да так и замерз навсегда. Некоторые были разорваны гранатами или застрелены в упор из пистолетов.

Штабеля трупов у железной дороги выглядели пока как заснеженные холмы, и были видны лишь тела, лежащие сверху. Позже, весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании — в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. На них рядами громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках («клешах»). Выше — сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе-феврале сорок второго. Еще выше — политбойцы в ватниках и тряпичных шапках (такие шапки давали в блокадном Ленинграде). На них — тела в шинелях, маскхалатах, с касками на головах и без них. Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, атаковавших железнодорожное полотно в первые месяцы 1942 года. Страшная диаграмма наших «успехов»! Но все это обнажилось лишь весной, а сейчас разглядывать поле боя было некогда. Мы спешили дальше. И все же мимолетные, страшные картины запечатлелись в сознании навсегда, а в подсознании — еще крепче: я приобрел здесь повторяющийся постоянно сон — горы трупов у железнодорожной насыпи.

...

Этот День Победы. Омнибус

«Этот День Победы» - проект «Злат ТВ», в котором артисты театра «Омнибус» прочли свои любимые стихи о войне.

Этот День Победы (Семенко).

Юлия Друнина "Я только раз видала рукопашный".

Остальное - под катом. Далее...

Ruines of Berlin

Просмотров: 3832Комментарии: 0

Только что посмотрел фильм "A Foreign Affair", 1948. Отличный, надо сказать, фильм - мои рекомендации.

Романтическая комедия на фоне совершенно натуральных развалин Берлина (война только-только закончилась и декорации не понадобились) с Марлен Дитрих в главной роли.

Marlene Dietrich - Ruines of Berlin.

Кстати, интересно - в этой песне Марлен Дитрих поет сначала на английском, потом на немецком, потом на французском, а потом даже на русском. Начиная с 2:25 - "...и на развалинах Берлина начнется новая весна...". Еще мимоходом в фильме периодически появляются русские солдаты, которые поют "Полюшко-поле". ))

И, да... я обожаю старые постеры фильмов. Ну разве не охренительно, а?

 A Foreign Affair, 1948

Хороший фильм. Посмотрите.