Я, конечно, медленно читал, но все-таки почти два года у меня ушло, чтобы прочитатать всего Гарри Поттера в оригинале.

Объем достаточно большой и, кажется, это была вполне себе неплохая и полезная тренировка.

Местные новости.

Руководство детского лагеря «Горный» получило вчера из городской прокуратуры предписание с требованием устранить нарушения, выявленные в ходе недавней проверки. 
Под проверку лагерь попал после инцидента 26 июня, когда подросток в драке проломил голову сверстнику.
...
— Футбольные ворота на стадионе нужно срочно закрепить, гвозди из деревянных игровых сооружений вынуть, а для обеспечения террористической защищенности детей — провести освещение со стороны стадиона. «Горный» расположен в лесу, поэтому требуется исключить возможное проникновение посторонних. Больше всего нареканий вызвала библиотека. Здесь в свободном доступе находится множество книг, противоречащих закону «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью». До 12-летнего возраста детям запрещены, в частности, книги ужасов, «Собачье сердце» Михаила Булгакова, до 16-летнего — «Тысяча и одна ночь», до совершеннолетия — серия «Анжелика» Анны и Сержа Голон. Все эти и другие книги были обнаружены в библиотеке.

Я жирным выделил причину разбирательств и выводы, которые были сделаны.

Ну, конечно!! Книжки виноваты! От них все зло! Дети могут их увидеть, взять, прочитать, а там... картинок нет! Они, разумеется, расстроятся и будут драться. А если кто-нибудь пострадает... страшное дело. Страшно предствить, как раньше жли без запрета книжек.

В пропагандистских фильмах и книгах советские солдаты - это бравые, веселые ребята, которые прошли всю Европу до Берлина, победили Гитлера и уничтожили фашизм. У них простые светлые лица, широкие плечи и добрая улыбка освободителя. У них армейская выправка, красивая форма и медали на груди. Они победители! Они герои! Они смотрят на нас со старых фотографий... такие настоящие и такие живые. Живые!...

Но живые ли?... Настоящие герои войны остались на полях сражений. В окопах, в грязи, в болоте... и их смерть скорее всего не была ни героической, ни яркой... их смерть была обыденной статистикой, повседневной реальностью. Они умирали, умирали и умирали... и далеко не всегда это было действительно необходимо. Но именно их жизнями выстелена дорога до Берлина. Именно их предсмертными вздохами ковалась победа. Именно они заплатили ту чудовищно огромную цену войны.

Солдат-победитель на самом уже мертв...

Рукопись этой книги более 30 лет пролежала в столе автора, который не предполагал ее публиковать. Попав прямо со школьной скамьи на самые кровавые участки Ленинградского и Волховского фронтов и дойдя вплоть до Берлина, он чудом остался жив. «Воспоминания о войне» — попытка освободиться от гнетущих воспоминаний. Читатель не найдет здесь ни бодрых, ура-патриотических описаний боев, ни легкого чтива. Рассказ выдержан в духе жесткой окопной правды. Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей страны.

...

Николай Николаевич Никулин "Воспоминания о войне".

В армейской жизни под Погостьем сложился между тем своеобразный ритм. Ночью подходило пополнение: пятьсот — тысяча — две-три тысячи человек. То моряки, то маршевые роты из Сибири, то блокадники (их переправляли по замерзшему Ладожскому озеру). Утром, после редкой артподготовки, они шли в атаку и оставались лежать перед железнодорожной насыпью. Двигались в атаку черепашьим шагом, пробивая в глубоком снегу траншею, да и сил было мало, особенно у ленинградцев. Снег стоял выше пояса, убитые не падали, застревали в сугробах. Трупы засыпало свежим снежком, а на другой день была новая атака, новые трупы, и за зиму образовались наслоения мертвецов, которые только весною обнажились от снега, — скрюченные, перекореженные, разорванные, раздавленные тела. Целые штабеля.

О неудачах под Погостьем, об их причинах, о несогласованности, неразберихе, плохом планировании, плохой разведке, отсутствии взаимодействия частей и родов войск кое-что говорилось в нашей печати, в мемуарах и специальных статьях. Погостьинские бои были в какой-то мере типичны для всего русско-немецкого фронта 1942 года. Везде происходило нечто подобное, везде — и на Севере, и на Юге, и подо Ржевом, и под Старой Руссой — были свои Погостья…

В начале войны немецкие армии вошли на нашу территорию, как раскаленный нож в масло. Чтобы затормозить их движение не нашлось другого средства, как залить кровью лезвие этого ножа. Постепенно он начал ржаветь и тупеть и двигался все медленней. А кровь лилась и лилась. Так сгорело ленинградское ополчение. Двести тысяч лучших, цвет города. Но вот нож остановился. Был он, однако, еще прочен, назад его подвинуть почти не удавалось. И весь 1942 год лилась и лилась кровь, все же помаленьку подтачивая это страшное лезвие. Так ковалась наша будущая победа.

Кадровая армия погибла на границе. У новых формирований оружия было в обрез, боеприпасов и того меньше. Опытных командиров — наперечет. Шли в бой необученные новобранцы…

— Атаковать! — звонит Хозяин из Кремля.

— Атаковать! — телефонирует генерал из теплого кабинета.

— Атаковать! — приказывает полковник из прочной землянки.

И встает сотня Иванов, и бредет по глубокому снегу под перекрестные трассы немецких пулеметов. А немцы в теплых дзотах, сытые и пьяные, наглые, все предусмотрели, все рассчитали, все пристреляли и бьют, бьют, как в тире. Однако и вражеским солдатам было не так легко. Недавно один немецкий ветеран рассказал мне о том, что среди пулеметчиков их полка были случаи помешательства: не так просто убивать людей ряд за рядом — а они все идут и идут, и нет им конца.

Полковник знает, что атака бесполезна, что будут лишь новые трупы. Уже в некоторых дивизиях остались лишь штабы и три-четыре десятка людей. Были случаи, когда дивизия, начиная сражение, имела 6-7 тысяч штыков, а в конце операции ее потери составляли 10-12 тысяч — за счет постоянных пополнений! А людей все время не хватало! Оперативная карта Погостья усыпана номерами частей, а солдат в них нет. Но полковник выполняет приказ и гонит людей в атаку. Если у него болит душа и есть совесть, он сам участвует в бою и гибнет. Происходит своеобразный естественный отбор. Слабонервные и чувствительные не выживают. Остаются жестокие, сильные личности, способные воевать в сложившихся условиях. Им известен один только способ войны — давить массой тел. Кто-нибудь да убьет немца. И медленно, но верно кадровые немецкие дивизии тают.

Хорошо, если полковник попытается продумать и подготовить атаку, проверить, сделано ли все возможное. А часто он просто бездарен, ленив, пьян. Часто ему не хочется покидать теплое укрытие и лезть под пули… Часто артиллерийский офицер выявил цели недостаточно, и, чтобы не рисковать, стреляет издали по площадям, хорошо, если не по своим, хотя и такое случалось нередко… Бывает, что снабженец запил и веселится с бабами в ближайшей деревне, а снаряды и еда не подвезены… Или майор сбился с пути и по компасу вывел свой батальон совсем не туда, куда надо… Путаница, неразбериха, недоделки, очковтирательство, невыполнение долга, так свойственные нам в мирной жизни, на войне проявляются ярче, чем где-либо. И за все одна плата — кровь. Иваны идут в атаку и гибнут, а сидящий в укрытии все гонит и гонит их. Удивительно различаются психология человека, идущего на штурм, и того, кто наблюдает за атакой — когда самому не надо умирать, все кажется просто: вперед и вперед!

Однажды ночью я замещал телефониста у аппарата. Тогдашняя связь была примитивна и разговоры по всем линиям слышались во всех точках, я узнал как разговаривает наш командующий И. И. Федюнинский с командирами дивизий: «Вашу мать! Вперед!!! Не продвинешься — расстреляю! Вашу мать! Атаковать! Вашу мать!»… Года два назад престарелый Иван Иванович, добрый дедушка, рассказал по телевизору октябрятам о войне совсем в других тонах…

Опять про околокороткоствол.

«Закон об оружии» постоянно ужесточает требования для владельцев пистолетов для самообороны. В частности, каждые пять лет они обязаны держать экзамен. Это заставило многих хозяев стволов типа «Макарыч» сдать их в полицию. Но самые упорные поехали в Челябинск платить и держать ответ
— В прошлом году златоустовцы добровольно сдали несколько десятков экземляров оружия для самообороны, в этом году — пока только один «Макарыч». Такой «травмат» стоит около 11 тысяч рублей, стреляет резиновыми пулями девятого калибра, которые при попадании в жизненно важные органы способны привести к гибели человека, — отметил старший инспектор лицензионно-разрешительной служды отдела МВД «Златоустовский» Павел Тащилин. — Считаю, что государство, разоружая общество, ведет верную политику. Однако 20 горожан платный, за 2400 рублей, экзамен на право носить оружие ограниченного поражения, то есть для самообороны, не остановил. Он проводится в ряде челябинских школ, например, «ДОСААФ», «Полигон». Билетов по теории — 190, затем три практических упражнения на меткость стрельбы. После этого выдается акт проверки знаний, без которого носить при себе оружие самообороны незаконно и чревато его изъятием.

Почти бесполезные при самообороне, но опасные в беспорядочном их применении "травматы" в нормальных странах запрещены вообще, зато нормальный короткоствол разрешен.

Нашим людям, как известно, доверять боевое оружие нельзя – перестреляют друг друга. Поэтому приняли паллиативное решение – дали им игрушки. Резиноплюйки. Каков же результат?
С одной стороны, гражданин получил чувство ложной безопасности. То есть в случае нападения его положение может резко ухудшиться, причем ощутимо: озверевший от причиненной боли преступник жертву просто растерзает.
С другой стороны, в газетах периодически мелькают истории, как кто-то кого-то убил выстрелом в голову. «Осу» стали использовать преступники! Дело в том, что этот странный гибрид пистолета и ракетницы оказался идеальным оружием бандита – выстрел в голову надежно отключает жертву, плоть до смерти, а следов, в отличие от настоящего пистолета, никаких не оставляет.
После выстрела из пистолета остаются две улики – пуля и гильза. Это надежные идентификаторы оружия, его визитные карточки. Трассологическая экспертиза всегда может указать: выстрел был произведен из пистолета номер такой-то, который принадлежит Пупкину Ивану Ивановичу и куплен им был в таком-то магазине такого-то числа.
А травматическое оружие следов не оставляет – гильза остается в «осе», а по резиновой пуле невозможно определить, из какой именно «осы» она выпущена. Ствол не оставляет на пуле никаких характерных меток в связи с отсутствием ствола: «оса» – оружие бесствольное.
Иными словами, разрешив травматик, Законодатель сыграл в ту саму игру под названием «тупой паллиатив».
А если бы сразу были легализованы нормальные пистолеты?
Тогда мы не собрали бы всех недостатков в одном ошибочном паллиативном решении, вот и все. Мы бы получили надежность защиты законопослушных граждан и гарантированное неприменение легальных пистолетов бандитами.
Александр Петрович Никонов. Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла.

Короткоствол  в России должен быть легализован.

Посмотрел вчера кино "Бегущий в лабиринте". Кино такое, что только со второго захода осилил целиком.

После прочтения книги с нетерпением ждал выхода фильма на торентах, чтобы заценить в целом, как передали на экране то, что представлялось самому, когда читал (слушал за работой на самом деле).

В общем, примерно так. Книга сама по себе не ахти какой шедевр. А фильм так совсем совсем - унылый и невнятный. Всю суть можно передать примерно так:

- И вот представь себе гигантский лабиринт с высоченными стенами, в центр которого закидывают подростков (только пацанов), которые не помнят как они там оказались!!…
- Вааааааууу!!!
- И вот им, короче, надо оттуда сбежать!
- Ну, ага-ага.. а дальше? что дальше?
- И вот они ищут выход и бегут!
- И все?… все два часа бегают?
- Ну да. А что еще им делать в лабиринте?
- …

Лабиринт, конечно выглядит эпично. Но два часа его показывать – слишком долго. В книге хотя бы более подробно описаны психологические моменты: обреченность, поиск выхода, размышления, взаимодействие персонажей, характеры… а в фильме – ничего, только беготня.

P.S.

И, кстати, отдельно заметьте такой момент, как часто в фантастических сюжетах используется простой, как пять копеек, прием – повествование строится на стандартной схеме: главный герой попадает в необычную ситуацию (это как бы - бум!! вау!!), из которой ему надо выбраться либо с помощью какой-нибудь штуки, которую он вынужден добывать, либо банальным перемещением из пункта А в пункт Б, все это разумеется со сложностями и препятствиями, но это все несущественные нюансы. Таких книжек – миллион! Все на одно лицо.